Российская электронная промышленность и контрактная разработка электроники в 2024 году: вызовы, перспективы и пути развития

С 2022 г. электронная промышленность в России переживает серьезные изменения. О том, что происходит в отрасли в целом и на рынке контрактной разработки электроники в частности, мы поговорили с Иваном Покровским, исполнительным директором Ассоциации разработчиков и производителей электроники России. Данный материал создан на основе интервью, взятого у него в июне 2024 года. Запись интервью можно посмотреть на нашем YouTube канале.

Минувшие два с лишним года были очень динамичными. Россия нацелилась на импортозамещение, ее промышленность встает на ноги. Однако важно при этом не остаться изолированными, т.е. сохранить и наладить сотрудничество с другими странами, научными институтами и различными организациями. Именно сопротивление изоляции стало главным фактором, влияющим на развитие страны и ее промышленности. С ним же связан и главный вызов для современной России: удастся ли стране преодолеть эту изоляцию, к которой ее подталкивают не только санкции, но и многие внутренние факторы, в том числе политические.

Одновременно с этим вызовом перед Россией открываются и новые возможности. Мир сейчас перестраивается, похожие проблемы есть во всех странах, и это шанс перезагрузить отношения. В этой перезагрузке можно сделать много полезного как для себя, так и для других. Такая концепция совместного развития гораздо более продуктивна, плодотворна и рассчитана на более длительный срок, чем концепция импортозамещения.

Импортозамещение следует рассматривать как неизбежную, необходимую, но все-таки лишь часть этого процесса. Импортозамещение выступило импульсом, который запустил многие процессы, помог нам встать на ноги, однако оно вряд ли может стать драйвером развития страны. Ограничиваться одним лишь импортозамещением нельзя. Чтобы двигаться дальше, нужно нечто большее.

Центр конъюнктурных исследований (ЦКИ) Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ составил рейтинг предприятий с высоким потенциалом для выпуска импортозамещающей продукции. В топе оказались производители машин и оборудования (40%), производители электрического оборудования (35%), компьютеров, электронных и оптических изделий (30%).

Достижение технологического суверенитета требует более долгосрочной стратегии, которая не предполагает изоляции и сохраняет возможность сотрудничества. С этой точки зрения импортозамещение представляется более краткосрочной стратегией. Как ожидается, его потенциал по многим направлениям будет исчерпан в ближайшие два года. За это время самое критичное иностранное оборудование будет замещено, после чего потребуется переходить на более технологичные решения, развивать собственные продукты.

Безусловно, освободившиеся на рынке ниши для многих открывают привлекательные возможности. Но здесь важно различать игроков, которые в плюсе сейчас, и тех, кто может выиграть в долгосрочной перспективе.

В 2022 году компании не могли и мечтать о том, чтобы получить то, что они имеют сегодня. Большую часть рынка контролировали торговые компании – в основном российский бизнес, занимавшийся дистрибуцией импортных товаров. Два года назад в их корпоративной стратегии произошел поворот в сторону производства собственных продуктов. Те из них, кто первым сделал этот поворот и энергичнее других пошел в этом направлении, сейчас являются главными выгодополучателями.

Однако, будучи торговыми компаниям, они в первую очередь заинтересованы в максимально коротких сроках возврата инвестиций. Поэтому они пошли самым простым путем – локализацией производства зарубежных разработок на основе покупной конструкторской документации. Им неинтересно было создавать спрос, когда можно просто переназвать продукт и локализовать его производство. Именно такие компании оказались главными выгодополучателями произошедших изменений в краткосрочной перспективе.

Но будет ли работать эта стратегия в долгосрочной перспективе – это большой вопрос. Скорее всего, она быстро себя исчерпает. И некоторые крупные холдинги, которые обеспечивали основной объем поставок импортного оборудования, уже сделали следующий шаг – стали инвестировать в разработки. Когда доля компаний, ставящих на разработку, достигнет некоторой критической отметки, можно будет говорить уже о долгосрочном развитии, которое предполагает в том числе перезагрузку отношений и кооперацию с зарубежными компаниями. Ведь бизнес мало кому будет интересен за рубежом, если он продает тот же самый продукт, только под своим брендом. А вот разработка собственных продуктов имеет перспективу – особенно на рынках, которые монополизированы двумя–тремя игроками. Такие решения могут быть востребованы не только в России.

Любым компаниям тяжело перестраиваться и переходить с привычных решений на новые, будь то российские или зарубежные системы. Подобный переход требует дополнительных издержек, нужно переучивать персонал, у новых поставщиков нет налаженной поддержки. Есть риск, что перейти на новое решение с первого раза не получится. Вынужденная замена одних технических решений на другие будет вызывать сопротивление на всех уровнях, особенно в крупных компаниях.

С другой стороны, спрос на российском рынке разработки растет очень быстро – по некоторым направлениям кратно. По данным Ассоциации разработчиков и производителей электроники России, за 2023 г. у чистых контрактных разработчиков (которые не комбинируют разработку с производством) выручка выросла в 2 раза. Наряду с ними на рынке действуют и ODM-компании (Original Design Manufacturer). Такие предприятия сами разрабатывают и выпускают продукцию, которую, как правило, перепродает другая компания под собственным брендом. Заказчикам они предлагают услуги как проектирования, так и производства изделий. Если учесть ODM-компании, то получается, что за год выручка российских разработчиков электроники выросла почти в 2,5 раза.

Растет и рынок контрактного производства электроники. По данным АРПЭ, за 2023 г. его объем в России вырос на 42% и составил 35 млрд руб. По словам заместителя министра промышленности и торговли РФ Василия Шпака, производство компьютеров, электронных и оптических изделий в 2023 г. выросло на 32,8%, а в I квартале 2024 г. – на 42,4% по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года.

Впрочем, нужно понимать, что здесь проявляется эффект низкой базы. Скорее всего, такая динамика продержится не более 2-3 лет, после чего рост заметно снизится. К этому моменту у компаний уже должна быть подготовлена новая стратегия развития.

Если разделить достижение технологического суверенитета на несколько этапов, то первым можно считать локализацию зарубежных разработок по покупной конструкторской документации. На данный момент российская электронная промышленность по большей части уже прошла этот этап. Второй этап – на котором мы находимся сейчас – подразумевает переход на российские разработки. При этом большинство российских разработок опирается на платформы зарубежных производителей микросхем. На третьем этапе мы должны перейти на доверенные платформы, что и должно по-настоящему решить вопрос технологической независимости страны.

Однако открытым остается вопрос, стоит ли включать сюда российские разработки, поскольку масштаб таких проектов, скорее всего, потребует подключения зарубежных партнеров. Совместные международные проекты позволят создать более открытые экосистемы. Замкнуть их вокруг российских корпораций, как старые решения замкнули вокруг американских корпораций, уже не получится. Архитектуры таких экосистем должны быть интересны компаниям из разных стран.

Но пока рынок позволяет ежегодно расти такими темпами, как сегодня, компаниям очень трудно заставить себя прорабатывать такие сложные теории и еще сложнее – переводить их в практику. Однако рано или поздно над этим придется задуматься.

В качестве основных вызовов, с которыми сталкивается российский рынок микроэлектроники, Expo Electronica называет дефицит технологий и производственных мощностей, сохраняющаяся зависимость от поставок компонентов из-за рубежа и кадровый дефицит.

Российские производители радиоэлектронных компонентов в последние 30 лет выживали главным образом за счет государственного оборонного заказа. За это время все было оптимизировано именно под этот спрос. Поэтому перестроиться сейчас и попытаться закрыть потребности гражданского рынка очень непросто. Если сложно перестроиться разработчикам и производителям оборудования, то производителям компонентов еще сложнее. Здесь требуется гораздо больше инвестиций.

Скорее всего, позиционирование российских производителей компонентов в ближайшие годы не изменится. Сейчас им нужно позволить укрепиться на сложившемся спросе, заработать и реинвестировать деньги в свое развитие, привлечь инвестиции со стороны. Без этого они едва ли смогут преодолеть технологические барьеры. Если же производители компонентов останутся на государственном финансировании, это как раз и будет означать ту самую изоляцию.

Само по себе государственное финансирование несет пользу для отрасли. Однако стратегия должна быть выстроена так, чтобы со временем негосударственные инвестиции существенно превысили государственные.

Безусловно, какие-то компании так и останутся на рынке гособоронзаказа. Но у некоторых, особенно тех, кто уже сейчас пытается нащупать верную стратегию, получится найти новую специализацию, выйти на гражданские рынки, а затем и на мировой рынок.

Впрочем, не стоит ожидать слишком многого от российских производителей компонентов. Они точно не смогут покрыть все потребности российских разработчиков оборудования. Но у российской микроэлектроники может появиться несколько специализаций, в которых компании смогут предложить что-то, что оценят разработчики оборудования. Если отечественные производители компонентов смогут занять хотя бы 30% рынка, это будет огромное достижение. Тогда у российских компаний будет большой потенциал на мировом рынке. Однако до этого еще далеко.

Если раньше компании, которые были успешны на зарубежных рынках, экспортировали физические товары, то теперь они переходят на экспорт технологий: их продукция теперь производится непосредственно в регионах продаж. Это главным образом связано с санкционными ограничениями: стало очень трудно завозить в Россию компоненты и вывозить из России изделия. Поэтому продукция разрабатывается в России, а изготавливается за рубежом.

При этом такая модель выгодна как нам, так и нашим зарубежным партнерам. Российские компании получают доход, с которого финансируют свои разработки и развивают новые технологии. Партнеры, в свою очередь, развивают местное производство. Получается модель совместного развития.

Кроме того, поскольку при данной модели продаваемая продукция производится за рубежом и считается местной, то нет нужды менять рынки. Список стран-импортеров почти не изменился.

С другой стороны, в отличие от отрасли разработки программного обеспечения, объем экспорта электроники у России был очень низким – порядка 5% от общего объема производимой в стране электроники. Аналогичную ситуацию можно видеть и на рынке контрактной разработки электроники: география иностранных заказчиков почти не изменилась, хотя привлекать новых клиентов стало труднее.

Изменения на рынке контрактной разработки России, произошедшие за минувшие 2-3 года, определяются процессами, описанными выше: локализацией производства и переходом на отечественные разработки. Раньше основным заказчиком в этой отрасли были компании, которые пытались конкурировать с импортной продукцией за счет собственных разработок и производства. При этом спрос на контрактную разработку был связан с дефицитом кадров или компетенций у таких компаний: не хватает инженеров или опыта в конкретной области. Тогда проекты или их части отдаются на аутсорс. Но доля таких компаний на российском рынке невелика, поэтому спрос на контрактную разработку был очень скромным и на индустрию в целом почти никакого влияния не оказывал.

Но теперь в промышленность приходят торговые компании, у которых совсем нет своих инженерных компетенций. Характер спроса изменился кардинально. Таким заказчикам нужно не просто перекрыть временный дефицит кадров, а создать и запустить в производство абсолютно новый продукт. Поэтому мы видим ежегодный кратный рост в этом сегменте.

Поскольку у новых заказчиков нет компетенций не только в разработке, но и в производстве, более востребованными оказались ODM-компании и предприятия со своими собственными наработками и решениями. Такие бизнесы предлагают отработанную платформу, сложившиеся цепочки поставок компонентов, сложившуюся производственную кооперацию.

Впрочем, некоторые производители, работающие по подобным моделям, предлагают хоть и свои, но довольно типовые решения, которые заказчик с минимальными изменениями продает под собственным брендом. В текущей ситуации, когда потенциал импортозамещения еще не исчерпан, заказчиков это устраивает. Они могут вывести на рынок свой продукт, сопоставимый с импортом по цене и функциональным характеристикам, и таким образом расти очень высокими темпами. Поэтому компании с компетенциями и в разработке, и в производстве, растут быстрее, чем чистые контрактные разработчики. Выручка у некоторых уже составляет сотни миллионов и миллиарды рублей, чего раньше не было.

При такой модели, однако, заказчик не получает эксклюзивных прав на интеллектуальную собственность. У компаний просто нет специалистов, внутренних компетенций и инфраструктуры, чтобы оценить качество выполненных работ и в дальнейшем развивать продукт самостоятельно. Сейчас в Постановление N 719 внесли проект об эксклюзивности прав на интеллектуальную собственность, что является попыткой ограничить ODM-компании. Но это скорее навредит отрасли, т.к. именно ODM-компании ее развивают. Они накапливают инженерные компетенции, могут предложить их разным вендорам, выпустить продукт под разными брендами для разных рынков, собрать заказы, реинвестировать в свое дальнейшее развитие. Если их ограничить, то каждый вендор вынужден будет такие компетенции наращивать у себя, а у нас и так кадровый дефицит. Так что все попытки ограничить ODM будут против развития отрасли.

У торговых компаний, которые сейчас формируют немалую долю спроса на рынке контрактной разработки, нет компетенций в разработке и производстве, однако они могут похвастаться другими компетенциями. Они очень хорошо чувствую рынок, отлично понимают конкурентную среду, понимают, кому, как и по какой цене продавать разработанный продукт. Они также хорошо осознают недостатки тех решений, которые импортировались раньше, и потому хотят не просто разрабатывать копии зарубежных систем, а дорабатывать их с учетом таких недостатков. Переходя от дистрибуции импортных решений к созданию своих продуктов, такие компании инвестируют не только деньги, но и свое знание рынка.

Чистая контрактная разработка продает труд. Чтобы снизить расценки, приходится снижать заработные платы, а значит, нанимать менее квалифицированных инженеров. Такие компании сбивают цену на рынке. Мало кто из контрактных разработчиков может правильно представить себя, объяснить, чем его компания отличается от более дешевых конкурентов и почему его услуга стоит дороже. Это проблема зрелости рынка. Объективно контрактная разработка во многих ситуациях более эффективна, чем собственная разработка компаний. Но разработчики еще не научились правильно позиционировать себя и продавать заказчикам, чтобы выигрывать конкуренцию у них же на рынке труда.

Это еще одна особенность рынка: контрактные разработчики и их потенциальные заказчики конкурируют за одни и те же кадры. Чтобы предложить заказчику что-то большее, чем он может сам, нужно иметь специалистов более высокой квалификации. Значит, им нужно платить больше. А если платить им больше, то контрактная разработка не может быть дешевой.

ODM-компании решают эту проблему тем, что предлагают услуги разработки дешевле, себе в убыток, но компенсируют затраты за счет заказов на производство. Это еще одна причина, почему ODM-компании на подъеме.

На первый взгляд, может показаться, что чистая аутсорс-разработка невыгодна. Дешевле сделать самому или нанять ODM-компанию. Однако контрактный разработчик накапливает компетенции в работе с проектами разных компаний, постоянно совершенствует управление проектами, он не отвлекается на другие направления и потому выигрывает в эффективности. Именно это и нужно донести до заказчика.

У чистой контрактной разработки есть свой потенциал, но важно, чтобы контрактные разработчики выигрывали конкуренцию на рынке труда и могли привлекать лучшие кадры. А основания для этого есть: мало кто из продуктовых компаний может предложить такую же интересную и разнообразную работу. Инженеры в контрактной разработке растут гораздо быстрее, чем в продуктовых компаниях. Но и зарплаты должны быть соответствующими.

С переходом от локализации зарубежных продуктов к созданию собственных будет меняться и государственное регулирование. Скорее всего, требование российской разработки станет обязательным, и это потянет за собой увеличение спроса на такие услуги, в том числе контрактные. Разумеется, те компании, которые смогут себе это позволить, будут пытаться развивать собственные компетенции, будут покупать компании, владеющие такими компетенциями. Все это будет разогревать и рынок труда.

Если у компании есть собственные наработки и платформы в какой-либо сфере или нише, то заказчик может переиспользовать их, чтобы ускорить выход на рынок решений на их базе. Это создает конкурентные преимущества. Такая модель хорошо себя проявляет на рынке стандартизованной цифровой электроники. Здесь контрактный производитель может максимально вложиться в развитие своей платформы, настолько оптимизировать решение, что никто из вендоров не сможет конкурировать с ним, используя только внутренние ресурсы.

Гораздо хуже это работает в силовой, аналоговой электронике и других направлениях, которые, вероятнее всего, будут пользоваться наибольшим спросом в долгосрочной перспективе. Потенциал импортозамещения на рынках, которые связаны с сетевым оборудованием, серверами, персональными компьютерами, будет исчерпан достаточно быстро. А рынок, например, базовых станций – это программа лет на десять. В таких направлениях будут долгосрочные и сложные проекты, где потребуются другие компетенции.

Сейчас различные компании на рынке предпринимают попытки кооперироваться друг с другом. Некоторые из этих объединений оказываются успешными, другие – нет. Однако пока игрокам не удается нащупать верный подход, который позволил бы масштабировать подобные партнерства.

Такие инициативы предпринимались и ранее. В 2021 г. вокруг российских микропроцессоров уже сформировались экосистемы, которые включали в себя в том числе контрактных разработчиков и производителей электроники. По задумке они должны были стать каналами продвижения российских процессоров. В 2022 г. эта кооперация закончилась, но если будут подходящие условия, к ней можно будет вернуться.

Скорее всего, так и произойдет. Ситуация в конце концов неизбежно сложится так, что придется переводить инфраструктуру на доверенные микропроцессорные платформы – по крайней мере, в той части, где безопасность имеет большое значение. Затем это распространится и на другие сферы, где безопасность менее важна. Когда придет осознание такой необходимости, процесс перехода на российские микропроцессорные платформы возобновится.

Компания МЦСТ, разработчик "Эльбрус", объявила об открытии исходного кода более 700 своих программных пакетов, в том числе ядра совместимой с "Эльбрусом" Linux, средств и сред разработки и др. По словам заместителя генерального директора по маркетингу МЦСТ Константина Трушкина, цель этого шага в том, чтобы сделать "Эльбрус" одной из мировых процессорных архитектур. Компания планирует и в дальнейшем последовательно давать доступ разработчикам к своей архитектуре.